Дарина Шевченко

Закон лицемерия. Как репатрианта заподозрили в экстремизме

"В Америке мы не чувствуем себя чужими, как это было в России"

Из Магнитогорска – в США. Рассказ эмигранта

Будущее наступит в пятницу. Сторонники Греты Тунберг в России

"Моя жизнь разделилась на этапы". Рассказ матери осужденного по "делу 212"

"Идею нельзя посадить". Даниил Конон и Сергей Абаничев о силе протеста

Волки и кролики. Наталья Конон – о российских политзаключенных

Угрожал судье Криворучко? Как задерживали Евгения Ерзунова

Полина Симоненко: “За кремлевской стеной забыли, что они смертны”

"Я им предложила еще раз залезть в шкаф". Как давят на мать активистки

Пожилую мать Яны Антоновой забрали на допрос, а потом заморозили ее счет

"Я не боюсь". Учитель добился выполнения майских указов

"Мама хотела лучшего для своей страны, но кому-то помешала"

Рассказ дочери Анастасии Шевченко

"Не надо вздыхать с облегчением". Евгений Пашуткин – о борьбе

"Сейчас каждый сам себе лидер". Родители против репрессий

"Активисты недооценивают риски". Дмитрий Богатов об эмиграции в США

"Угроза моей безопасности исчезает, когда я покидаю Россию"

Разговор с Ольгой Мисик, читавшей Конституцию омоновцам

"Видят подлость власти". Как дубинки объединили молодежь

Меня избили в автозаке. Рассказ задержанного на акции протеста

"Полицейский говорил, что им сегодня можно все"

"Антирежимная деятельность". Школьник, которому звонит Центр "Э"

"Страшнее ничего не делать". Отец и дочь попали в автозак

Аглая впервые заинтересовалась политикой, когда узнала про дело Pussy Riot

Обвиняют в хорошей погоде. Давление на ЛГБТ-активистов в Ярославле